Клименко Андрей

Пятница, 18 Июль 2014 00:00

Клименко Андрей

Оцените материал

(28 голосов)

Андрей Клименко родился 12 июня 1956 года в поселке Щетово Антрацитовского района Луганской области. В 1975 году закончил Луганское художественное училище. После службы в армии поступил в Московский институт имени Сурикова, где в 1988 году получил диплом живописца. Первая персональная выставка "Образы славяно-русского и скифского эпоса" прошла в феврале-марте 1990 г. в залах общества охраны памятников (дом Телешова). Затем последовали выставки: - в Театре на Таганке (февраль 1992 г.); - в дивизии особого назначения при Правительстве России (ноябрь - декабрь 1992 г.); - в залах Украинского Посольства в России (январь - февраль 1994 г.). В августе 1994 года на X Международном Конгрессе участников космических полетов в Москве состоялась выставка живописи "Русский космос". Художник Андрей Клименко был награжден почетным дипломом "Царь-колокол". Андрей Клименко один из авторов альбома живописи "Деяния небожителей" (1993 г.), где представлены работы 47 современных мастеров из многих стран от Англии до Японии. Выпустил альбом картин "Зачарованная Русь". МОЙ ПРОРЫВ Как-то Томас Манн обмолвился: поговорка о том, что "нет пророка в своем отечестве", совершенно неверная. Наоборот, чем больше популярен художник, музыкант, драматург, ученый, предприниматель, политический деятель в своей стране, тем втройне он будет популярен во всем мире. И потому обращение редких художников к такой деятельности в искусстве, как мифотворчество, не бывает случайностью. Именно в мифы и сказки любой народ всегда вкладывал свое понимание добра, красоты, мужества, мужской и женской чести. А, главное, для детей здесь открывается целый волшебный мир. Здесь они учатся постигать красоту и смысл искусства. И здесь же у них рождается высокое гражданское чувство. Но все, что создано для детей, то. естественно, должно быть интересно для взрослых. Ведь картины Васнецова и Врубеля нравятся всем: и детям, и взрослым. Такие отдушины, как легенды и мифы древней Греции, поэмы Гомера, северные саги, обаятельные волшебные русские сказки, произведения Майн Рида, Фенимора Купера, Даниэля Дефо, Джонатана Свифта. Жюля Верна, Эдгара По, Джека Лондона, Пушкина и Андерсена, интересны всем. Вся эта приключенческо-романтическая литература с ее персонажами прививает юношеству любовь к жизни и воспитывает благородство. И чтобы наши дети рано не состарились, пусть они стараются быть похожими на своих любимых литературных героев с пламенным сердцем и романтической душой! Экранизация этого наследия пользуется громаднейшим спросом во всем мире, организуя здоровый шоу-бизнес. Ибо, как говорил Вольтер, "нет плохих жанров, кроме скучных". Популярность приключенческого киномифотворчества происходит оттого, что в основе сказок лежит древний миф, который играет роль и основного воззрения, и образного средства выражения здоровых инстинктивно-волевых импульсов, покоящихся в человеческом организме и передающихся вместе с генами и жизненным опытом через десятки-сотни поколений в виде архетипов. Замечательный композитор Рихард Вагнер говорил, что "сказки, мифы это есть цельность, сила и единство, потому что они лишены всего случайного, воплощая в себе одни лишь только неумирающие идеи". А это и есть банальные чувства, в которых заключены вечные человеческие аксиомы: эстетизм, гуманизм, романтизм, благородство, героизм. На этих ипостасях держится вид Homo Sapiens. И потому еще мудрейшие из древних, ища выход из тупика бездуховности, пытаясь защититься от выхолащивания человека, создавали школы искусственных героев. Именно это уже много лет практикуется в Голливуде и киностудиях всех цивилизованных стран. Герои нужны. Их эзотерическое призвание будить человека от филистерской спячки своим подвигом. Не зря правительство США взяло на субсидирование бесконечный сериал "Телефон спасения 911". И тот комплекс неполноценности, который испытывает обыватель, глядя на Брюса Ли, Керка Дугласа, Клинта Иствуда, Арнольда Шварцнеге-ра, Чарльза Бронсона, Жана Маре, Жана Клода Вандамма, это подсознательная память о величии подвига, о предназначении героя. Хотя немного раньше романтическую драму героизма представляли вагнеровский Зигфрид и сервантесовский Дон Кихот. Но, к сожалению, наше бывшее советское поколение кормили с телеэкранов пресной духовной пищей. Здоровому озорному ребенку давали месиво, пропущенное сквозь соковыжималку и мясорубку, так что романтизм, естественно, исчезал. Это был один из видов вопиющей дискриминации молодежи. Все это не могло не отразиться на моей индивидуальности как художника. Из-за чувства протеста я так и не стал жертвой социального несовершенства в отличие от многих тысяч моих коллег. В училище и институте, где я учился, мне не платили стипендию, создавали все условия для уничтожения моего таланта и, к сожалению, применяли множество способов для этого вплоть до исключения из числа учащихся Суриковского института. Но это лишь закалило меня. Вся Система делала ставку не на лучшего, а на серую посредственность, тем самым уничтожая сам стимул к созидательной деятельности, к свободному творчеству, не замутненному никакими идеологическими напластованиями. И потому я вынужден был стать индивидуалистом и в равной степени отметать в сторону и антинародную фальшь так называемого соцреализма, и бессодержательность и скуку бездушного абстракционизма, и пропитанную духом уныния и безнадежности дряхлость академических тихонь. И я выработал свой стиль, не похожий ни на кого. Стал настоящим артистом с девизом: "Что хочу то умею!" Каждый художник рисует свою судьбу, прямо или косвенно вкладывает свою внутреннюю биоэнергию в свои творения. К чему стремятся герои моих картин? К победе! Но через риск. Через борьбу. Ведь без борьбы нет победы. Как известно, один из героев русского эпоса зовется Иваном-дураком, хотя так себя он не называл, это далеко не самоназвание. Его "величают" так все те, кто себя считает умным. А дурак потому, что не такой, как все, то есть "ненормальный", ибо способен на риск в отличие от безнадежно "нормальных", способен на благородный поступок. И мы видим, как, смертельно рискуя, он допрыгнул на коне до верхнего окошка терема, поцеловал царевну и получил в награду за удаль ее руку и полцарства в противоположность всем тем, кто стоит внизу, от зависти облизываясь сознавая свою ущербность. И пусть не смущают зрителей сильные темы ряда моих картин с изображением битв, героев истории и сказок, полководцев античности и средних веков. Конечно, может быть, для иных обывателей изображение отрубленных голов и живописное воспевание поля после битвы, усеянное погибшими воинами, не совсем этично, но зато это очень красиво. И только твердолобые моралисты будут отрицать это. Ведь в гуманистическом искусстве изображение насилия над вступлением все-таки способно вызвать в человеке положительную эстетическую реакцию, отрицанием преступного и уродливого утверждается красота и величие жизни. В каждом большом художнике должен быть заложен зародыш дерзновения, своеобразный нерв высокого накала. Я художник со свободной душой полной своих песен. Мое мифотворчество это суровая сказка за пределами холодного ремесленничества. И мудрецы середины никогда потому не примирятся с метафизикой моих живописных опусов, будут всегда робеть перед патетикой и в примитивном ужасе отворачиваться. Как отворачивались от моего "Финиста Ясного Сокола". И это понятно: ведь Финист гордый дух, восставший против серой бесцветности обывательской жизни, против пошлости, лжи, лицемерия и уродливости человеческих отношений. Это дух, жаждущий беспредельной свободы творчества. Это не злой дух это радужно-крылатый гений человечества, хоть и многократно униженный всеобщей уравниловкой, все же восставший из пепла и остающийся всегда верным своим чудным до ослепления мечтам! Тайна моей миссии в том, что я сам как Финист, для которого Мир есть бесконечная радость и борьба!